Отношения Дельф с лидийской династией Мермнадов представляют собой проблему, значимую для различных сторон истории крупнейшего панэллинского святилища Аполлона. Прежде всего, это международный аспект деятельности дельфийского жречества, ведь традиция сохранила сведения о связи Дельф с целой династией могущественных иноземных правителей, причем свидетельства эти относятся к очень раннему времени - VII в.до н.э., что несомненно говорит о высоком авторитете святилища даже в негреческом мире уже в эту раннюю эпоху. Признание лидийскими правителями значимости святилища в контексте их политики по отношению к малоазийским грекам является чрезвычайно красноречивым. Кроме того, история Креза, знаменитого жертвователя в Дельфы, позволяет, возможно, уточнить очень неоднозначную позицию и политику жречества накануне персидского вторжения. Свидетельства античных авторов, прежде всего Геродота, дают также основания для некоторых заключений относительно способов, которыми осуществлялось дельфийское влияние в международных делах.

Геродот в лидийском логосе, в первой книге своей "Истории" сообщает о первом правителе из варваров, сделавшем посвящения в Дельфы. Это Мидас, царь Фригии. Однако обстоятельства этого посвящения, как и отношения Мидаса с Дельфами, неизвестны. Рассказывая о столь же ранних дарах Гигеса, основателя лидийской династии Мермнадов, Геродот дает не только подробное их описание, но и указывает повод и обстоятельства, при которых они были сделаны. После свержения Гигесом Гераклидов в условиях гражданской смуты среди лидийцев вопрос о царской власти был отправлен для окончательного решения в Дельфы. Оракул признал право Гигеса на престол, и он стал царем. Геродот рассказывает и о дополнении, которое сделала Пифия к этому изречению, предсказав падение Креза: Гераклиды получат возмездие в пятом поколении новой династии. Вторым правителем из этого царского дома, который принес посвятительные дары в Дельфы, по словам Геродота, стал Алиатт. В соответствии с историей, которую Геродот слышал от самих дельфийцев, он напал на территорию Милета, и в ходе военных действий был сожжен храм Афины Ассессии; когда же кампания закончилась, Алиатт заболел и поэтому отправил послов в Дельфы. Пифия отказалась отвечать на запрос Алиатта до тех пор, пока храм Афины не будет восстановлен. Алиатт построил даже два храма вместо одного и выздоровел. После этой дельфийской версии истории Геродот сообщает и дополнение, которое происходит из Милета и в котором многие исследователи усматривают возможный намек на участие Дельф в заключении мира между Милетом и Лидией. Хотя представляется маловероятным, что Дельфы в VII в. до н.э. были выбраны в качестве верховного авторитета в решении вопроса о царской власти в Лидии и позднейшим измышлением также выглядит и предсказание падения династии в пятом поколении, факт посвящений в Дельфы, сделанных уже ранними Мермнадами не вызывает сомнений, вполне традиционными кажутся и поводы для обращения к Аполлону - освящение власти божественным авторитетом и излечение болезни, искупление за нечестие. Однако важнейшей причиной повышенного интереса Мермнадов к Дельфийскому святилищу была, по-видимому, идеологическая, религиозная поддержка проводимой лидийскими правителями политики в отношении малоазийских греков, поддержка, которую они надеялись найти в крупнейшем религиозном панэллинском центре, имевшем огромное влияние на общественное мнение в греческом мире.

Пик же отношений лидийских правителей с Дельфами отразился в рассказе Геродота о Крезе и его посвящениях. Важнейшими параллельными источниками, кроме Геродота, выступают хроника Набонидов из Вавилонии (VI в. до н.э.) и продолжение этой восточной традиции у Евсевия., роспись краснофигурной вазы из Лувра (G 197; ок. 490 г. до н.э.) и эпиникия Вакхилида (Ol., 3). История Креза у Геродота - центральный пункт лидийского логоса. Геродот повествует о приходе Креза к власти, о его решении в условиях роста персидского могущества нанести превентивный удар, о его желании подкрепить свое решение обращением к оракулу, но лишь самому правдивому, для определения чего он проводит так называемое испытание оракулов, наш автор передает и знаменитый ответ, данный Крезу в Дельфах, который самонадеянный правитель неверно истолковал, что и стало одной из причин его падения, подробно описанного историком. Геродот передает и другие оракулы, данные Крезу в Дельфах: относительно продолжительности его правления и излечения от недуга его сына. В этом обилии чрезвычайно ценной информации особую значимость для международного аспекта деятельности святилища в Дельфах имеет широко известное и из последующей традиции прорицание Пифии о том, что, начав военную кампанию, Крез разрушит великое царство. Этот оракул в последующем рассматривается античной традицией как хрестоматийный пример двойственности дельфийских ответов.

Но прежде чем обратиться к разбору этого прорицания, укажем лишь на два аспекта, которые особенно интересны для заявленной проблемы, хотя и являются предметами специального исследования: рассказ Геродота об испытании оракулов, который чрезвычайно значим с точки зрения борьбы крупнейших прорицалищ между собой за влияние, и рассказ о падении Креза, который при сопоставлении с параллельными источниками позволяет проследить этапы сложения отразившейся у Геродота официальной дельфийской версии кончины Креза.

Возвращаясь к знаменитому оракулу, погубившему Креза, следует отметить, что, вероятно, Крез был не столь уж далек от истины в своем толковании пророчества, и первоначальный ответ Пифии вполне определенно имел в виду победу лидийского царя. Могущество Лидии вполне объясняет то, что сам Крез и греческая общественность во главе с Дельфами считали победу Лидии над персами вполне возможным делом. Вопрошая оракул, будет ли успешным задуманное предприятие против персов, Крез осведомился относительно возможности найти союзников в Греции. Дельфийский ответ указал на спартанцев. Здесь можно усмотреть и указание на механизм рекрутирования греческих наемников иноземными правителями (ср. готовность египетского фараона Амасиса, широко опиравшегося на греческих наемников, подписаться на значительные вложения в восстановление сгоревшего дельфийского храма). Рекомендация Пифии искать союза со спартанцами также больше согласуется с указанным толкованием, иначе трудно объяснить, почему Дельфы, зная о гибели Лидии, решили обречь на неудачу и смерть и лучшие силы греков.

Следует отметить, что именно последующее истолкование прорицаний было важным средством апологии оракула, пропаганды и вмешательства во внутри- и внешнеполитические дела (причем как со стороны самого дельфийского жречества, так и со стороны тех, кто не имел к процедуре прорицания прямого отношения, а лишь использовал авторитет святилища и веру в пророчества дельфийского бога в своих целях). Возможно предположить, что тема неверного истолкования Крезом прорицания в результате излишней самоуверенности - позднейший мотив. По-видимому, позиция Дельф в греко-персидском конфликте не была изначально проперсидской, и оракул Крезу может служить подтверждением этому. Вероятно, падение столь могущественного царства, как Лидийское, и стало тем фактором, который уверил дельфийское жречество в несокрушимости силы персов, и персофильские настроения в Дельфах нельзя объяснить лишь простым подкупом жречества.

Републикация текста с сайта Центра антиковедения СПбГУ © Кулишова О.В., 1997, 2006